Красиво! И честно
Именно
так в последние два дня гимнастического турнира побеждали в Сиднее россияне. В
SuperDoume было много судейских подарков -- китайцам, корейцам, испанцам,
французам, латышам. Нам никто и ничего не подарил. Все наши четыре золотые
медали -- немовская на перекладине, хоркинская на брусьях, вольные и прыжок
Замолодчиковой -- были заработаны слезами, потом, кровью. Колоссальным
преодолением -- себя, соперников, судей. И при этом все было сделано потрясающе
красиво! И честно.
Чудо-человечек
из коммуналки
Какая,
на первый взгляд, разница, кто из наших гимнасток выиграл вольные упражнения? И
Елена Замолодчикова, и Светлана Хоркина выступают под российским флагом, и
победа любой из них должна быть нам одинаково дорога.
Но,
признаться, я очень обрадовался, когда Замолодчикова, выступавшая последней,
перехватила у Хоркиной олимпийское золото. Потому что миниатюрной 18-летней
гимнасточке, которую ее тренер Надежда Масленникова назвала "порядочным,
добросовестным маленьким человечком", эта победа была намного нужнее, чем
гордой и своенравной красавице, давным-давно добившейся мировой славы, внимания
модных журналов и рекламных контрактов на огромные суммы.
Замолодчикова
в своей жизни до сих пор видела совсем другое. Она видела московскую коммуналку,
из которой должна была давным-давно переехать, если бы ее отцу-ликвидатору,
получившему жуткую дозу радиации в первые дни чернобыльской трагедии, дали
обещанную 14 лет назад 3-комнатную квартиру. Четыре месяца назад отец умер.
Увидеть новую квартиру ему было не суждено. Год перед Олимпиадой Замолодчикова
почти целиком прожила на базе "Озеро Круглое". Надежда Масленникова,
которая тренирует Лену две трети ее жизни, обивала высокие пороги, умоляла:
"Вот увидите, это будущая олимпийская чемпионка! И она не может жить в
таких условиях!" Ее услышал префект Юго-Западного округа, и долгожданная
квартира, правда, двухкомнатная, только что пришла коммуналке на смену. Но дом
на Профсоюзной улице, в котором Лена будет жить, она пока видела только снаружи.
Нигде,
кроме коммунальной квартиры и базы сборной, Замолодчикова еще не жила. А
зарабатывала, знаете, сколько? По словам Масленниковой, около двух тысяч.
Рублей. Эта зарплата была самой большой в семье, лишившейся основного
кормильца. Так что другого выхода, помимо проживания на "Круглом", у
Лены не было.
У вас
еще остались сомнения по поводу того, кому было нужнее сиднейское золото --
Замолодчиковой или Хоркиной? И призовые, которые за это золото полагаются?
А еще
оно было так нужно Лениной маме, учительнице. Мужа не стало. Других детей нет.
Дочка, такая с виду хрупкая, -- единственная надежда и отрада. 12 лет по 5 -- 6
часов в день она приносит себя в жертву гимнастике -- единственному ее богу.
Кровожадному, ненасытному и не признающему нормальных житейских радостей.
Потому что, если юная спортсменка будет думать не только о гимнастике, на
вершину ей никогда не взобраться.
Если бы
Замолодчикову на Олимпиаде в Сиднее ждала неудача, это было бы бесчеловечно по
отношению к ней самой и к ее маме. Слишком много они пережили, чтобы Лена не
сделала то, чему посвятила большую часть своей 18-летней жизни. "Боже мой,
ну неужели нет справедливости на этом свете!" -- думала Надежда
Масленникова, пока не настала пора упражнений на отдельных снарядах. А потом с
гордостью говорила: "То, чего мы добились, -- это не везение. За это
золото мы заплатили неимоверным многолетним трудом. И на душе становится так
хорошо, когда видишь, что за труд нам все-таки воздалось".
Масленникова
сияла, а сама Лена, как и за день до этого после победы в опорном прыжке,
держалась спокойно. Она вообще производит впечатление человека (или, как
правильнее говорит Масленникова, человечка) очень скромного и тихого. До такой
степени, что, выиграв Олимпиаду в самом танцевальном разряде гимнастики -- вольных
упражнениях, в обычной жизни танцевать не любит...
-- Лена,
вы что-то не похожи на человека, только что ставшего двукратной олимпийской
чемпионкой.
--
Наверное, все эмоции я оставила на помосте. Настолько старалась сделать все
красиво, что сейчас на выражение чувств сил не осталось.
-- Что
для вас означает победа на Олимпиаде?
-- Этому
была посвящена вся моя жизнь. И я очень рада не только за себя, но и за своего
тренера - она вложила в меня столько, что не передать словами.
--
Вольные упражнения - это для вас больше спорт или искусство?
--
Сочетание того и другого. Правда, у меня нет хороших хореографических данных,
поэтому приходится покорять зрителей и судей сложностью акробатических связок.
-- Вы
участвуете в выборе музыки для своих вольных?
--
Конечно. Но решение принимают тренер и хореограф.
-- И как
вам музыка, сопровождавшая вашу чемпионскую композицию?
-- Это
блюз, с помощью которого я стараюсь понравиться зрителям. Но сказать, что
слушаю блюзы вне гимнастики, не могу.
-- А что
слушаете?
--
Каких-то любимых групп или исполнителей у меня нет. А слушаю в основном
российскую поп-музыку.
-- После
вашей победы в опорном прыжке не возникло мысли, что главное дело, мол, уже
сделано?
-- Нет,
я смогла полностью выбросить из головы тот успех и стала настраиваться на
сегодняшний день. Может, первое золото мне даже помогло. Окончательно
успокоило...
-- ...и
добавило вам авторитета у судей?
-- Это,
конечно, очень важно. Но самое главное -- хорошо выполнить упражнение. В этот
момент ты не должна думать ни о своем возрасте, ни об авторитете. Как себя
подашь, так тебя и оценят.
-- Вы и
Хоркина - эту тему обсуждают сейчас все, кому не лень...
--
Сегодня я совсем не думала о том, что должна победить Свету. Все мои мысли были
такими: я должна сделать то, что умею, над чем работала на тренировках. Не
знаю, почему все решили, будто у нас с Хоркиной какое-то соперничество. Каждая
делает то, что может, а дальше решают судьи.
-- Нет
ощущения, что главная цель достигнута и заниматься этим адским делом больше нет
смысла?
-- Нет.
Я сделала еще слишком мало в гимнастике, чтобы так думать. После Олимпиады
вступят в силу новые правила, поощряющие сложность, и тренироваться станет еще
интереснее. Так что буду работать дальше.